(no subject)

[ahotora]

Учу себе тут японский и думаю (тоже себе, да).
Вот есть у нас второе имя Хидзамару - Усумидори 薄緑, свежая зелень. В принципе, все безобидно: 薄い - тонкий, свежий, разведенный (о чае, например), бледный (о цвете). Мидори - зелёный. Сталь у Хидзамару зеленоватая, нежная, откуда и прозвище (в родных палестинах сказали бы "салатовый", но у японцев с цветоопределением на порядок лучше, чем в русском языке).
Но вот интересный момент - усуи широко употребляется и для обозначения толщины родственных порядочности чувств: 薄情, истончение жалости, тонкая, слабая жалость, то есть черствость и жестокость; 刻薄| 酷薄, резать тонко|жёсткость слабости - то есть безжалостность и зверства.
В образе Хидзамару есть и тонкость стана, и бледность салатовых зеленых волос, и полупрозрачная прядь на пол-лица - и жесткость (как в плане ригидности принятия решений, так и самих решений), и холодность (достаточно посмотреть, как в последнем Сае он буквально отталкивает от себя разыгравшегося Иманоцуруги, а тот потом стоит хнюпает носом).
Весь этот юношеский максимализм и бестактная категоричность есть и в его экс-хозяине Ёсицунэ - но это же и прослеживается и по сопряженным значением иероглифов. И вот вопрос - авторы-создатели отталкивались от образов названия (как в случает с тем же Хигэкири, которому навешивают характерологические признаки львиного детеныша) или таки цеплялись за личность экс-хозяина? А цеплялись ли настолько сильно, потому что в случае с братками Минамото там не Ёсицунэ-Ёритомо едиными, а целым сонмом блистательных Гэндзи, с Райко начиная. Какой там Ёсицунэ при такой конкуренции.
С другой стороны, все же Ёсицунэ! огого! Ёсицунэ!
...

Но вот специально ли они с жесткостью или это мне уже видится...