сяяяяй

Когда обычный народ говорит о японском чае, он вспоминает мерзкое, отвратительное, дайте мне подержать этих китайских популяризаторов за шею слово "сенча". Чуть более продвинутый эстет вспоминает маття (во избежание повышения рисков внезапной коронарной смерти автор не будет вспоминать, как отечественный эстет может это слово транскрибировать). Еще чуть более продвинутый, да еще и сунувший нос в Японию, вспомнит ходзитя.
На этом - тадам! - познания околорусскоговорящего гайдзина в японском чае заканчиваются. И даже нежно любимая моя сэнсэй, проведшая в Японии больше, чем Конрад и его ученики вместе взятые, и осведомленная, например, о гъёкуро, такие штуки, как бо-сэнтя и рёкутя, друг от друга не отличит. Потому что считает, что зеленый чай - он плюс-минус одно и то же, за исключением маття.
Однако же это не так, и я очень хочу спеть вам о своей большой любви, потому что только что вскрыла зажатый с прошлой поездки пакет и любовь эта накрыла все мои органы чувств и выключила мозг.

Любовь мою зовут кариганэ, и это ни что иное, как стволики и листовой мусор, оставшийся при приготовлении гъёкуро и сэнтя. Еще его называют 茎茶 (куки-тя, стволовой) или 棒茶 (бо-тя, палочный) чай. Из-за того, что сырье, необходимое для производства гъёкуро и сэти, берется очень нежное, эта же нежность остается и в кариганэ - но, в отличие от той же гъёкуро (драгоценной росы), меньше зависит от температуры и качества воды, которой ты его завариваешь.
Справиться с гъёкуро и высококлассной сэнтёй я, честно признаюсь, не могу. Справиться с кариганэ - запросто.
При заваривании кариганэ дает яркий светло-зеленый от желтоватого (сырье постарше и попроще) до пронзительно-салатового (сорта, получаемые из отходов гъёкуры) цвет и нежнейший, но при этом насыщенный вкус, который я, как любитель тянуть в рот всякую дрянь, могу сравнить только со вкусом молодой травы с заливного луга. Пробовали вы жевать свежую травинку тимофеевки луговой или еще какого кормового малополезного злака? Вот это приблизительно оно. Чуть сладковатое, прохладное, сочное - вот так чувствуется кариганэ на языке. Заваривать второй раз его не стоит, хотя и можно - из-за того, что сырье очень нежное. При повторной заварке оно даст разведение вкуса, а не его насыщение, как у листовых сортов.

Киото часто выпендривается и пишет кариганэ иероглифами - 雁が音, "гусиный звук", потому что считается, что как перелетные гуси (имя гуся-пискульки омонимичено названию сорта чая, но пишется другими иероглифами) садятся отдохнуть прямо на поверхность моря, так и маленькие веточки и стволики чая плавают по поверхности чашки.
Вот такой "иероглифический" кариганэ я сейчас и пробую. Куплен он на ярмарке под Китано Тэммангу (поэтому я считаю его подарком от старшего Минамотия) и относится к "гъёкурным" сортам.
Его более простой "сэнтёвый" родич все еще лежит в холодильнике.


ВКУСНОТА!