Япония 2016 и еще Севера
Nov. 19th, 2017 15:22![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ahotoraЯпония в деталях
Меланхолично разгребаю фотки. Вот здесь мы сидели, вот здесь ели, вот здесь нас заметили мелкие гопники и радостно полезли в кадр... История складывается из каких-то вот таких вспышек, большинство из которых совершенно не передаются фотографиями, а остаются исключительно в твоей памяти. Но что-то все же всплывает на поверхность.
Вот Огавара. Сюда мы поехали за сэнбондзакурой, но все сэн бонов этой дзакуры успели уже большей частью отцвести, несмотря на продолжающееся ханами местных и понаехавших. Что самое смешное, пока поезд шел просто вдоль речки, мы видели куда больше сохранных деревьев.
Девица из местной школоты пересекает улицу. Школота реально школота - даже юных лет яматы надэсики гыгыкали, как братва. А уж демонстративное "фааааку" их одноклассников, гордо демонстрирующих познания в английском языке заезжим гайдзинкам в нашем лице, было слышно на весь мост. Я ажно прослезилась - авв, не заметили, что гайдзинки немножко не их возрастной категории, пупсики такие.
Прелестная гопота постарше, на станции. Им я тоже в мамы гожусь, но они об этом не знают и радостно строят глазки камере.
Какой-то частный сарай в Сироиси. Ох, порыться бы в этом хламе!
Чьи-то могилы
А это - водяное колесо ресторанчика местной лапши. Теоретически, здесь делают лапшу эт леге артис, ручным способом, включая вот эту водяную тягу, но насколько это правда, сказать не берусь. Но колесо есть. И оно прикольное
И, напоследок, старшее поколение Огавары, вдохновившее меня на перевирание и компиляцию реальности
на травке в обнимку
сакурой пьяны оба
он и собака
Гикэй-до
Ехали мы в Хираидзуми с единственным оформленным желанием - посмотреть на Ёсицунэи поесть лапши из фирменных лакированных деревянных мисок, но тут внезапно оказалось, что сакура, которая поворачивалась к нам задом во время всех наших мытарств, внезапно сменила гнев на милость и манкаится в полный рост. И мы понеслись тратить заряд фотоаппарата...
отблеск стекла
видны ли тебе просторы,
Ёсицунэ?
Такадати Гикэй-до - маленький храмик, воздвигнутый третьим главой Датэ Цунамурой в 1683-м году на месте руин, оставшихся от палат (Такадати можно перевести как Высокий Замок, схема образования топонима совершенно так же - палаты на горе), где загнанный в угол при битве на реке Коромо Ёсицунэ совершил сэппуку вместе со своими родными. Формально он принадлежит Моцудзи, а фактически пребывает сам по себе. Легенда гласит, что место было выбрано так, чтобы дух Ёсицунэ и после смерти мог видеть край, давший ему пристанище, - люди брата старшего, забирая голову брата младшего, все же позаботились о том, чтобы месть не настигла их, и построили кумирню, но к моменту окончания Сэнгоку она пришла в окончательный упадок, и когда Басё посетил Такадати, то увидел здесь лишь буйные травы.
Нынешний храм - перестройка 1808 года; насчет деревянной статуи, пребывающей в середине и плотно закрытой стеклом, адски бликующим на фото с любого ракурса, мнения расходятся. Ясно одно - она не ранее 1750-го и не позже 1763 года рождения.
Также интересно, что исходный Такадати Гикэй-до был расположен несколько восточнее, его пришлось перенести, потому что Китакамигава, протекающая внизу, размывала берег. На площадку ниже от Гикэй-до находится музей, где можно посмотреть на остатки самого первого Гикэй-до постройки Цунамуры.
Такадати - направо и вверх, а внизу - их замечательная железная дорога, на которой мы когда-то впервые в Японии увидели грузовые составы
Музейные Нио-охранники
Очень печальный запертый Ёсицунэ. Не знаю, что они там себе думали, но какое-то тоскливое одиночество чувствуется на этой горе. Вот в Тюсондзи, в Бэнкэй-до, где они вместе стоят - гораздо веселее и как-то правильней.
два внука
Удивительно, как порой складывается человеческая судьба - вот было у Масамунэ два потенциальных наследных внука, оба, без вопросов, сильных как личности, оба от достойных матерей, а кончилось это всё всё равно правнуком, да и то только с помощью верных вассалов и очередного номерного Кодзюро в частности. Более "законного" младшего запомнили дебоширом и пьяницей, а старшего, на которого возлагались огромные надежды... притравили.
В городке Мацусима, неподалеку от Масамуниного мавзолея Дзйуходэн, стоит небольшой храмово-парковый комплекс, занесенный во всевозможные "наследия" - Энцуин. Построен он в 1646-м году Датэ Тадамунэ, вторым главой клана Датэ, да и как построен - перенесен из Эдо, если уже говорить честно. А причиной тому послужило вот что.
У Датэ Тадамунэ было два сына, имеющих равное право наследовать клан: старший, Мицумунэ, который приходился по материнской линии правнуком Иэясу, но чья мать была всего лишь побочной женой Тадамунэ, и младший, Цунамура - от главной жены, тот самый, что позже продолжит реконструкцию Тюсондзи в Хираидзуми. Оба были достаточно хороши для того, чтобы к моменту совершеннолетия вассалы клана разделились на две группы, каждая из которых поддерживала одного из братьев. Однако для отца выбор был очевиден: Мицумунэ блистал талантами так, что это признавали даже сторонники его соперника. В военном искусстве, художественных и философских науках он был первым, проявляя талант руководителя с малых лет.
Мицумунэ отослали в Эдо, ко двору сёгуна. Восемнадцатилетний юноша произвел впечатление на и Токугав - достаточно неизгладимое, чтобы те посчитали его потенциальной угрозой - лидером, вокруг которого могут сплотиться внешние даймё, - и вот Мицумунэ внезапно и скоропостижно умирает в столице.
Доказательств, что это было отравление, нет - вы же понимаете, что обвинить сёгуна в убийстве достаточно неприятная задача - но сделано всё настолько топорно, что заставить людей прекратить высказывать предположение о причинах смерти наследника Датэ сёгунат не в силах все двести лет своего правления.
После смерти сына Тадамуэ забирает из Эдо любимую Мицумунэ столичную дачу клана и делает ее главным зданием поминального комплекса. Вокруг дачи, теперь названной Павильоном Великой Печали, Дайхитэй, разбивается сад и пруд в форме сердца; еще один сад - совершенно нетрадиционной для Японии формы регулярного английского сада, да еще и с розами - располагается на площадке перед уходящим вверх по небольшому склону кладбищем. Для Энцуина вообще характерно смешение японских и европейских мотивов - художники клана активно заимствовали понравившиеся им особенности западной живописи, в частности в росписях мавзолея Мицумунэ, стоящего выше по склону, обнаруживаются изображения роз и сердечек. Впрочем, культ Каннон, которая почитается в Дайхитэй, может инкорпорировать еще и не такое.
Кстати, о Каннон. Статуя Авалокитешвары, стоящая в Павильоне, датируется периодом Камакура, а сам храм принадлежит к дзэнской школе Риндзай и является номером первым в паломничестве по 33-м храмам Каннон территории Санрику.
Рядом с Дайхитэй находится еще один павильон, где желающие (в основном дамы, именно на них и рассчитана эта услуга) могут собрать себе четки: постарше - из драгоценных и полудрагоценных камней, помладше - из веселого стекла. А в самом Дайхтитэй предлагают чай - и совершенно бесплатно, что для дзэнских храмов невероятная редкость.
А что касается дебоширства Цунамуры... Что-то, учитывая ситуацию со старшим сыном и последующее восстановление младшим храмов Хираидзуми, сдается мне, что столь строгая и непримиримая реакция сёгуната обусловлена не столько праведным возмущением, сколько расчетливым желанием ослабить клан Датэ. Согласитесь, годовалый ребенок под руководством продажных дядек - более удобная кандидатура на марионетку, чем молодой человек, позволяющий себе цинично плевать на запреты правительства ходить в Ёсивару.
Я не могу понять только одного - чего я все это время считала Энцуин мавзолеем Мэго...
10К сакур из одного места
Про аллею сэнбондзакур мы узнали года за пол до отъезда и, если честно, возлагали на нее огромные надежды. Судите сами: довольно север, довольно закрытое место, довольно мало известное (тут не удержусь и скажу "ХАХАХА"), плюс вроде бы в заявленные рамки сакурного фестиваля попадаем - ну вот точно ж будет нам счастье!
Но, как известно, наши планы и Япония - вещи малосопоставимые.
В Огавару мы попали. На буйство ночной или вообще какой сакуры - хнык.
На самом деле, места там более чем офигенные - сакуры начинаются уже за одну станцию уютной сироисиноской локальной железки до Огавары. Ты едешь себе со школьниками и старушками - а за окном тут и там всплывают пломбирные груды цветущей вишни. И это тебя очень обнадеживает. И после того, когда ты уже решил, что дальше поворота ходить нет смысла и сел в поезд, ровно за этим самым поворотом кучки вновь аккуратно всплывают вдоль реки. Эх.
Зато мы поели местных вкусняшек (одна их которых оказалась мешочком с рассыпным сахаром, в который досыпали цукаты - нищасные люди, надо им показать классический нищий советский бутерброд с маслом и сахаром), полюбовались на школьную гопоту и вернулись со стойким подозрением, что сакурой в анимэ Масамуня любуется таки в Огаваре. Ну а где ж еще.
еще две фотки, которые не спасет даже цветокоррекция, чисто на ознакомиться
Меланхолично разгребаю фотки. Вот здесь мы сидели, вот здесь ели, вот здесь нас заметили мелкие гопники и радостно полезли в кадр... История складывается из каких-то вот таких вспышек, большинство из которых совершенно не передаются фотографиями, а остаются исключительно в твоей памяти. Но что-то все же всплывает на поверхность.
Вот Огавара. Сюда мы поехали за сэнбондзакурой, но все сэн бонов этой дзакуры успели уже большей частью отцвести, несмотря на продолжающееся ханами местных и понаехавших. Что самое смешное, пока поезд шел просто вдоль речки, мы видели куда больше сохранных деревьев.
Девица из местной школоты пересекает улицу. Школота реально школота - даже юных лет яматы надэсики гыгыкали, как братва. А уж демонстративное "фааааку" их одноклассников, гордо демонстрирующих познания в английском языке заезжим гайдзинкам в нашем лице, было слышно на весь мост. Я ажно прослезилась - авв, не заметили, что гайдзинки немножко не их возрастной категории, пупсики такие.
Прелестная гопота постарше, на станции. Им я тоже в мамы гожусь, но они об этом не знают и радостно строят глазки камере.
Какой-то частный сарай в Сироиси. Ох, порыться бы в этом хламе!
Чьи-то могилы
А это - водяное колесо ресторанчика местной лапши. Теоретически, здесь делают лапшу эт леге артис, ручным способом, включая вот эту водяную тягу, но насколько это правда, сказать не берусь. Но колесо есть. И оно прикольное
И, напоследок, старшее поколение Огавары, вдохновившее меня на перевирание и компиляцию реальности
на травке в обнимку
сакурой пьяны оба
он и собака
Гикэй-до
Ехали мы в Хираидзуми с единственным оформленным желанием - посмотреть на Ёсицунэ
отблеск стекла
видны ли тебе просторы,
Ёсицунэ?
Такадати Гикэй-до - маленький храмик, воздвигнутый третьим главой Датэ Цунамурой в 1683-м году на месте руин, оставшихся от палат (Такадати можно перевести как Высокий Замок, схема образования топонима совершенно так же - палаты на горе), где загнанный в угол при битве на реке Коромо Ёсицунэ совершил сэппуку вместе со своими родными. Формально он принадлежит Моцудзи, а фактически пребывает сам по себе. Легенда гласит, что место было выбрано так, чтобы дух Ёсицунэ и после смерти мог видеть край, давший ему пристанище, - люди брата старшего, забирая голову брата младшего, все же позаботились о том, чтобы месть не настигла их, и построили кумирню, но к моменту окончания Сэнгоку она пришла в окончательный упадок, и когда Басё посетил Такадати, то увидел здесь лишь буйные травы.
Нынешний храм - перестройка 1808 года; насчет деревянной статуи, пребывающей в середине и плотно закрытой стеклом, адски бликующим на фото с любого ракурса, мнения расходятся. Ясно одно - она не ранее 1750-го и не позже 1763 года рождения.
Также интересно, что исходный Такадати Гикэй-до был расположен несколько восточнее, его пришлось перенести, потому что Китакамигава, протекающая внизу, размывала берег. На площадку ниже от Гикэй-до находится музей, где можно посмотреть на остатки самого первого Гикэй-до постройки Цунамуры.
Такадати - направо и вверх, а внизу - их замечательная железная дорога, на которой мы когда-то впервые в Японии увидели грузовые составы
Музейные Нио-охранники
Очень печальный запертый Ёсицунэ. Не знаю, что они там себе думали, но какое-то тоскливое одиночество чувствуется на этой горе. Вот в Тюсондзи, в Бэнкэй-до, где они вместе стоят - гораздо веселее и как-то правильней.
два внука
Удивительно, как порой складывается человеческая судьба - вот было у Масамунэ два потенциальных наследных внука, оба, без вопросов, сильных как личности, оба от достойных матерей, а кончилось это всё всё равно правнуком, да и то только с помощью верных вассалов и очередного номерного Кодзюро в частности. Более "законного" младшего запомнили дебоширом и пьяницей, а старшего, на которого возлагались огромные надежды... притравили.
В городке Мацусима, неподалеку от Масамуниного мавзолея Дзйуходэн, стоит небольшой храмово-парковый комплекс, занесенный во всевозможные "наследия" - Энцуин. Построен он в 1646-м году Датэ Тадамунэ, вторым главой клана Датэ, да и как построен - перенесен из Эдо, если уже говорить честно. А причиной тому послужило вот что.
У Датэ Тадамунэ было два сына, имеющих равное право наследовать клан: старший, Мицумунэ, который приходился по материнской линии правнуком Иэясу, но чья мать была всего лишь побочной женой Тадамунэ, и младший, Цунамура - от главной жены, тот самый, что позже продолжит реконструкцию Тюсондзи в Хираидзуми. Оба были достаточно хороши для того, чтобы к моменту совершеннолетия вассалы клана разделились на две группы, каждая из которых поддерживала одного из братьев. Однако для отца выбор был очевиден: Мицумунэ блистал талантами так, что это признавали даже сторонники его соперника. В военном искусстве, художественных и философских науках он был первым, проявляя талант руководителя с малых лет.
Мицумунэ отослали в Эдо, ко двору сёгуна. Восемнадцатилетний юноша произвел впечатление на и Токугав - достаточно неизгладимое, чтобы те посчитали его потенциальной угрозой - лидером, вокруг которого могут сплотиться внешние даймё, - и вот Мицумунэ внезапно и скоропостижно умирает в столице.
Доказательств, что это было отравление, нет - вы же понимаете, что обвинить сёгуна в убийстве достаточно неприятная задача - но сделано всё настолько топорно, что заставить людей прекратить высказывать предположение о причинах смерти наследника Датэ сёгунат не в силах все двести лет своего правления.
После смерти сына Тадамуэ забирает из Эдо любимую Мицумунэ столичную дачу клана и делает ее главным зданием поминального комплекса. Вокруг дачи, теперь названной Павильоном Великой Печали, Дайхитэй, разбивается сад и пруд в форме сердца; еще один сад - совершенно нетрадиционной для Японии формы регулярного английского сада, да еще и с розами - располагается на площадке перед уходящим вверх по небольшому склону кладбищем. Для Энцуина вообще характерно смешение японских и европейских мотивов - художники клана активно заимствовали понравившиеся им особенности западной живописи, в частности в росписях мавзолея Мицумунэ, стоящего выше по склону, обнаруживаются изображения роз и сердечек. Впрочем, культ Каннон, которая почитается в Дайхитэй, может инкорпорировать еще и не такое.
Кстати, о Каннон. Статуя Авалокитешвары, стоящая в Павильоне, датируется периодом Камакура, а сам храм принадлежит к дзэнской школе Риндзай и является номером первым в паломничестве по 33-м храмам Каннон территории Санрику.
Рядом с Дайхитэй находится еще один павильон, где желающие (в основном дамы, именно на них и рассчитана эта услуга) могут собрать себе четки: постарше - из драгоценных и полудрагоценных камней, помладше - из веселого стекла. А в самом Дайхтитэй предлагают чай - и совершенно бесплатно, что для дзэнских храмов невероятная редкость.
А что касается дебоширства Цунамуры... Что-то, учитывая ситуацию со старшим сыном и последующее восстановление младшим храмов Хираидзуми, сдается мне, что столь строгая и непримиримая реакция сёгуната обусловлена не столько праведным возмущением, сколько расчетливым желанием ослабить клан Датэ. Согласитесь, годовалый ребенок под руководством продажных дядек - более удобная кандидатура на марионетку, чем молодой человек, позволяющий себе цинично плевать на запреты правительства ходить в Ёсивару.
Я не могу понять только одного - чего я все это время считала Энцуин мавзолеем Мэго...
10К сакур из одного места
Про аллею сэнбондзакур мы узнали года за пол до отъезда и, если честно, возлагали на нее огромные надежды. Судите сами: довольно север, довольно закрытое место, довольно мало известное (тут не удержусь и скажу "ХАХАХА"), плюс вроде бы в заявленные рамки сакурного фестиваля попадаем - ну вот точно ж будет нам счастье!
Но, как известно, наши планы и Япония - вещи малосопоставимые.
В Огавару мы попали. На буйство ночной или вообще какой сакуры - хнык.
На самом деле, места там более чем офигенные - сакуры начинаются уже за одну станцию уютной сироисиноской локальной железки до Огавары. Ты едешь себе со школьниками и старушками - а за окном тут и там всплывают пломбирные груды цветущей вишни. И это тебя очень обнадеживает. И после того, когда ты уже решил, что дальше поворота ходить нет смысла и сел в поезд, ровно за этим самым поворотом кучки вновь аккуратно всплывают вдоль реки. Эх.
Зато мы поели местных вкусняшек (одна их которых оказалась мешочком с рассыпным сахаром, в который досыпали цукаты - нищасные люди, надо им показать классический нищий советский бутерброд с маслом и сахаром), полюбовались на школьную гопоту и вернулись со стойким подозрением, что сакурой в анимэ Масамуня любуется таки в Огаваре. Ну а где ж еще.
еще две фотки, которые не спасет даже цветокоррекция, чисто на ознакомиться
